Мой сайт

(небольшая нарезка) Леви-Стросс [Отношение симметрии… // Ихтик Либ Ру] показал, что между мифа-ми и ритуалами соседних народов существуют отношения симметрии, выражающиеся в определённом сходстве, вызванным общностью среды обитания, образа жизни и способа хозяйствования. О подобной симметрии возможно говорить и тогда, когда мы имеем дело со сходством между мифами и ритуалами народов "соседствующих" друг с другом не только географически, но и стадиально, т.е. находящихся на одном уровне социально-экономического развития. Такой принцип был положен в основу советской истории религий [Токарев Ранние формы религии]. В данном случае речь идёт о сходстве вызванном внешними для мифологии факторами. Например, для земледельца важна богиня плодородия, поэтому во всех неолитических культурах важную, если не главнейшую, роль в мифологии будет играть богиня плодородия, однако, у народов не находящихся в прямом родстве она будет обладать наборами различающихся меж собой атрибутов и семантических связей. И дело не только и не столько в том, что для индейцев она будет "матерью маиса", для средиземноморцев – "матерью пшеницы", а для китайцев – "матерью риса" (это тоже внешний для мифологии аспект); а в том наборе атрибутов, символов и образованных внутри каждой мифологической системы связей. Например, в Средиземноморье, большое значение получает сын богини, отождествляемый с умирающим и воскресающим зерном, а в Америке – дочери богини плодородия, приносящие урожай и благополучие каждому конкретному селению. Отношения же сходства между мифами и ритуалами внутри одного культурного круга, как правило, свидетельствуют об их генетическом родстве, следует назвать отношениями аналогии. Они вызваны к жизни общими архетипами и ментальными конструктами. Внутри каждого культурного круга они позволяют объяснить один элемент мифа или ритуала через другой, реконструировать какой-то утраченный мифопоэтический или мифоритуальный элемент посредством аналогичных элементов в других родственных культурах и объяснить причину такой утраты. Таким образом, отношения симметрии между стадиально сходными культурами определяют общее для мифологий и религий народов находящихся на одной стадии социально-экономического развития, тогда как отношения аналогии определяют особенное в мифологиях и религиях народов принадлежащих к различным культурным кругам. В данной работе мы покажем, что на территории Европы проживали народы 4 различных культурных кругов, имевшие сим-метричные, но не аналогичные мифоритуальные системы, оставившие свой след в тради-ционной культуре и прежде всего в мифологии древних и современных народов Европы исторической эпохи. Отношения симметрии и аналогии отмечаются не только в мифоло-гии, но и в других областях традиционной культуры. Так, например, круглые африканские краали, столбовые длинные дома михельсбергцев, полуземлянки и длинные балканского неолита и юрты степных кочевников находятся между собой в отношениях симметрии; также в отношениях симметрии находятся и отдельные части домов (очаг, спальные места и др.), а также составленные из этих домов поселения; однако же жилища, их элементы и поселения в рамках одного культурного круга находятся в отношениях аналогии и связаны между собой генетически. В целом представляется ошибочным смешивание мифологем различных культурных кругов с целью выявления неких мифологических универсалий, свойственное советским и иностранным структуралистам. Есть два дракона – восточный и западный. Культ медведя у мезолитических народов С. Азии и культ медведя в Ц. Европе – две большие разницы. В основе структурализма лежит классификаторство, основанное на неких общечеловеческих ментальных конструктах. Не возражая в целом против наличия таких конструктов, следует отметить, что любая классификация, даже самая полная, как, например, указатель сказочных сюжетов Аарне-Томпсона уже чем жизнь, чем реальные мифы отдельных народов. Система знаков, присоединённых друг к другу простыми ассоциативными связями получаемая в результате структуралистского исследования не исчерпывает всего богатства смыслов и значений, которыми полна живая мифология. С другой стороны структурализм ради формирования бинарных оппозиций автоматически отождествляет элементы находящиеся в отношении симметрии, придавая им характер общечеловеческих универсалий. Такой подход представляется ошибочным, если мы имеем дело с конкретными археологическими или историческими культурами. Если сравнить представления о царстве мёртвых у различных культурных кругов, то мы выявим следующие особенности: для индоевропейцев оно представлено лугом, пастбищем на котором пасутся бессчётные стада; для переднеазиатско-дунайского неолита – полостью внутри Земли; для мегалитических народов – каменным городом на западном берегу Океана или моря, имеющим характеристики "острова женщин" и "полей Иалу / Елисейских". Уже простое перечисление различных чисто описательных характеристик этих царств мёртвых свидетельствует о том, что мы имеем дело с различными не родственными мирами, объединение или взаимозаменяемость характеристик этих миров невозможна, без генетической связи с одним из 4 культурных кругов их породивших. Напротив, в структурализме характеристики рассматриваемых нами 4 царств мёртвых представляются взаимозаменяемыми. Психологические структуры выявляемые в структуралистском исследовании мифологии (верх / низ, правое / левое, мужское / женское, внешнее / внутреннее и т.д. [Иванов, Топоров, исследования в области восточнославянских древностей]) действительно имеют место в традиционной культуре и в частности в мифологии, однако следует подчеркнуть ещё раз: в различных культурах каждая из структур обладает определённым, по своему уникальным набором символов, знаков и мифопоэтических образов не переводимых адекватно из одной куль-туры в другую. Любопытный пример такой непереводимости даёт культура Египта. Когда египтяне подошли к Евфрату, реке текущей в направлении противоположном течению Нила они пережили большой культурный шок от того, что увидели инаково текущую реку. Юг бывший на ареале их культуры аналогом Верха в Месопотамии оказывается аналогом Низа. Произвольное нанизывание бинарных оппозиций практикуемое структуралистами сталкивается с характерными примерами указывающими на недопустимость таких сближений. Это дело невозможным использование структуралистского метода в нашем исследовании. Последние исследования локальных мегалитических и постмегалитических культур на мегалитическом ареале (такие как, Olmos R. Las inquietudes de la imagen iberica: diez aсos de busquedas // http://www.ffil.uam.es/reib2/olmos.htm найти ещё несколько!!!) проходят под знаком отказа от структуралистских парадигм универсальности и взаимопереводимости. Каждая культура теперь воспринимается, как обладающая некоей субъективностью, продуцируемой культурой в процессе своего развития и существования (там же). Напротив, широкую популярность в настоящее время получают ареальные исследо-вания (БЕРЁЗКИН). Анализ статьи с Млечным Путём. Мифология делится на два важных взаимодополняющих комплекса – мифопоэтиче-ский и мифоритуальный. Мифопоэтика представляет собой комплекс верований, образов, символов и архетипов, основанный преимущественно на ассоциациях, метафорике и язы-ковой игре. Она сохраняет мифологизированную память об исторических событиях; сле-ды архаических верований и ритуалов, трансформированных или переосмысленных с те-чением времени; а также она позволяет инкорпорировать и ассимилировать инокультур-ные заимствования и новации. Мифоритуальный комплекс в отличие от мифопоэтического овеществлён и прагматичен, он включает в себя практические действия магического или религиозного характера направленные на достижение конкретного результата (обеспечение удачной охоты, хорошего урожая, излечение больного, уничтожение врагов, возрастную инициацию, преодоление общиной критических дат календарного цикла и др.). Мифоритуальный комплекс является основой для древнего искусства и предполагает тесную взаимосвязь между мифом и ритуалом: ритуал базируется на некоем мифе или группе мифов, которые разыгрываются, "воплощаются" в определённых ритуалах (Акимова, 4) Мифопоэтическое проявляется в мифоритуальном предметно и наглядно в виде ритуальных предметов, словесных формул и ритуальных действий. Мифопоэтический комплекс очень гибок, он хорошо сохраняется при значительных социально-экономических, религиозных и этнических изменениях в виде сказок, легенд, преданий, поверий; инкорпорированные модернизации в нём заметнее; а кроме того, мифопоэтические мотивы многократно дублируются (например в эпосе, сказке и песне), что предохраняет эти мотивы от забывания, а утраченные в одной из версий мифа герои, события, предметы или действия восстановимы по другим версиям или другим сходным мифам. Поэтому при реконструкции архаической мифологии мифопоэтический комплекс воссоздаётся, в целом, лучше чем мифоритуальный . Мифоритуальный комплекс утрачивается при исторических катаклизмах сильнее, поскольку он является основной мишенью для новой религии; круг его носителей-посвящённых ỳже; он не дублируется многократно (как правило, есть только 2 варианта исполнения ритуала: основной или запасной, когда основной невозможен); а если архаическое ритуальное действие и сохраняется, то его значение часто переосмысли-вается . Мифоритуальный комплекс кодируется в народном сознании в символах и ми-фологических вещах, которые при утрате мифоритуального комплекса, сохраняются в мифопоэтике как атрибуты богов и героев (Акимова, 4). Лучше всего элементы мифори-туального комплекса сохраняются в мифопоэтике в виде легенд, сказок, песен. В силу этих причин реконструкция архаического мифоритуального комплекса сильно затруднена: невозможно достоверно восставновить языческие литургии не только бесписьменных кельтов и славян, но даже греков эпохи архаики или тёмных веков, как это предполагают неоязычники [сайты и побольше !!! …]. Чаще всего наибольшая точность такой реконструкции достигается если удаётся восстановить каким божествам и когда совершали литургии и праздники; Утверждение Токарева (…) о том, что для земледельческой общины характерен ми-форитуальный комплекс связанный с земледелием в целом справедливо, однако, оно не исчерпывает все мифоритуальные комплексы известных в истории земледельческих об-ществ неолита и палеометалла. Мегалитический мифоритуальный комплекс, рассматри-ваемый в данной работе также как и другие неолитические мифологии выражает идею плодородия, но выражает её принципиально иначе: для мегалитического мифоритуально-го комплекса характерна абстрактная идея плодородия (витальности, маны), выраженная в мегалитических памятниках и в отдельных людях, носителях этой идеи, почитаемых как при жизни, так и после смерти. Единой устоявшейся методики анализа мифопоэтического и мифоритуального не существует. Наиболее продуктивной для нашего исследования является методология М. Элиаде […], заключающаяся в анализе сакральных и профанных пространства и времени и хорошо зарекомендовавшая себя при анализе и реконструкции мифопоэтических и ми-форитуальных комплексов древности [например, Немировский]. Также продуктивными для исследования будут символический [Кассирер; Юнг] и семиотический […] методы. Всякая мифологическая система строится на ряде общих понятий, однако, каждая мифо-логия по своему определяет эти понятия, конструируя, таким образом, свой собственный уникальный мир. Анализируя каждую систему следует обращать внимание на такие осо-бые формы реализации общих для мифологии понятий. Рассмотрим эти понятия в соот-ветствии с этими особыми формами реализации. 1) Понятие энергии. Важны психическая энергия и энергия чудесного, позволяющая совершать магические действия и чудеса богам, культурным героям, жрецам, магам. А также, естественные (природные) и искусственные (артефакты) источники и аккумуляторы такой энергии. 2) Понятие материи. Это понятия о нескольких стихиях (или состояниях вещества) из которых состоит весь Космос; о мифопоэтических связях стихий с другими элементами культуры и об использовании стихий в ритуальной практике; понятия о Первоматерии и сотворении из неё других стихий; понятия о стихийной природе нашего и иных миров. Также важно понятие о делении материи на живую и неживую, а также о возможности перехода материи из одного состояния в другое, в частности о формах жизни человека после его физической смерти. 3) Понятие пространства. Это особый присущий только этому культурному кругу способ структурирования и описания окружающего пространства: способ сотворения ми-ра и разделения хаоса и космоса; разделение сакрального и профанного пространств [Элиаде]; пространственное соотношение между нашим и иными мирами, а также нали-чие и характеристика точек перехода из одного мира в другой; пространственное разгра-ничение между "своими" и "чужими"; количество, характеристики и пространственная упорядоченность миров (иерархия (небесные, земные, подземные), оценка (добрые, злые, нейтральные), ориентация по сторонам света), а также их ценностное и мифоритуальное значение. 4) Понятие времени включает в себя представления о кратковременных (дневной, месячный, годичный) и долговременных циклах (цикл человеческой жизни, космические эпохи), об их соотнесении друг с другом и выделение наиболее значимого в этой культуре цикла; о способах определения и фиксации времени; о современной и прежних (творения, мифологическая, героическая) эпохах; а также представления о месте человека и самой культуры в этих циклах. Важным аспектом является соотношение между мирами мифического времени и времени в котором находится рассказчик. 5) Понятие принципа движения объединяет в себе понятия пространства и времени культуры. Оно характеризует распространение культуры в мире; направление её движе-ния; её эволюцию / инволюцию. Важнейшей особенностью этого принципа для нашей работы представляется пространственное направление движение культуры: согласно Малиновскому, [по Токареву] направление, определяемое в мифологии как направление в котором находится Страна Мёртвых указывает направление на прародину этого этноса. 6) Понятие действующих сил описывает основные действующие в мире силы (богов, демонов, духов, героев, колдунов); способы их действия и положение человека в этой мифологии (активное (магия) и пассивное (религия) […]) 7) Понятие подобия ("То что вверху подобно тому что внизу") изложенный в "Изум-рудной Скрижали" Гермеса Трисмегиста определяет принципиальную тождественность макрокосма (Вселенной) и микрокосма (человека). В традиционной культуре известны и другие уподобления макрокосму, ему, а точнее представлениям о нём, уподобляют соци-альную структуру общества […], планировку поселения […] и отдельного жилого дома […] и даже орнаментальные узоры на одежде [РБА ЯДР]. При анализе мифопоэтического и мифоритуального комплексов важно исследовать что и чему уподобляется. Подобие ос-новывается на ассоциативной способности человеческой психики. Ассоциации бывают 3 видов: по сходству, по контрасту и смежности. Приведём небольшой пример анализа в соответствии с этими понятиями. В рамках нашего исследования основной характеристикой народов Строителей Мегалитов мы вы-деляем мифологему "человек = камень". Использование камня как твёрдой материи (поня-тие 2) не является исключительной особенностью культуры Строителей Мегалитов (Жус-сом). В мифоритуальной практике других народов получили наибольшее распространение две такие практики: отождествление души человека с чурингой (естественным или расписанным символическим орнаментом окатышем) у австралийских аборигенов и вытаскиванием камня-болезни из тела больного в шаманских практиках Азии и Америки. Второй пример наиболее далёк от мегалитической мифологемы, поскольку в нём камень противопоставляется человеку, является как бы вредоносным агентом или следствием вренодоносного воздействия на человека болезни, злых духов или колдунов. В первом случае есть следы отождествления "человек = камень", однако, такое отождествление не имеет свойственным Строителям Мегалитов дальнейших мифоритуальных действий. Камень является лишь наиболее прочным из возможных вместилищ души, а следовательно способствует долголетию членов племени. Отметим, речь идёт о прижизненной, а не о посмертной связи человека с камнем (чурингой): после смерти чуринга выбрасывается из сакрального хранилища, а, иногда, захоранивается вместе с умершим, более того публичное уничтожение чуринги приговорённого к смерти ведёт к его физической смерти. Австралийские аборигены не имели мифоритуальной практики погребения в мегалитических гробницах, а соответственно и мифопоэтических представлений о каменной богине любви, смерти и перерождения, как персонификации такой гробницы, поэтому в этом случае мы можем говорить лишь об отдалённой симметрии представлений о камне, как о вместилище души (Элиаде Религии Австралии). Выводы. Первое: в различных культурных кругах одна и та же материя по разному участвует в мифоритуальной практике и образует различные мифопоэтические образы. Второе: хотя рассмотренные мифопоэтические комплексы и отмечают некоторое отдалённое сходство, эти три мифологические системы сильно разнятся в области мифоритуального. Третье: Существенные различия в рассмотренных мифопоэтических и мифоритуальных комплексах не позволяют говорить об универсальности мифологемы "человек = камень", вызванной к жизни психологическими ассоциациями, связанными с физическими свойствами камня (крепкостью, прочностью, долговечностью), а вынуждают отнести её к определённому культурному кругу . Отметим ещё одну важную особенность нашего исследования. Элементы, состав-ляющие костяк верований мегалитического культурного круга, не принадлежат исключи-тельно СМ. Такие феномены как культ предков, культ светил, хтонические культы, обо-жествление гор и отдельно стоящих камней естественного и искусственного происхожде-ния, происхождение героя из камня (особенно, упавшего с неба), праздники летнего и зимнего солнцестояний, и др. разбираемые в данном исследовании не являются сами по себе мегалитическими, они наблюдаются и у народов вне мегалитического ареала (напри-мер, у народов Азии или Америки). Но на мегалитическом ареале эти и другие, рассмат-риваемые нами элементы объединяются в целостный и устойчивый мифопоэтический и мифоритуальный комплекс, в то время как вне мегалитического ареала встречаются лишь отдельные и редкие проявления. Так, каменные гробницы вне мегалитического ареала выражают потребность в создании вечного жилья для погребённого и не связаны ни с мотивом мегалитической богини любви, смерти и погребений, ни с солнцестояниями. Мотив рождения героя из камня (горы или метеорита) так же вне мегалитического ареала не будет иметь других обязательных на мегалитическом ареале связей.